2.Защита вещных прав
2.1. Система защиты вещных прав в настоящее время
Все вещно-правовые конфликты можно разделить на две большие группы в зависимости от типа нарушения права – связано оно с лишением владения либо нет. В случаях, когда нарушение связано с лишением владения, правопорядок предлагает защиту путём истребования имущества из чужого незаконного владения (виндикация); когда нарушение не связано с лишением владения – иск об устранении иных нарушений права (негаторное требование). Оба иска относятся к требованиям о присуждении. Выбор надлежащего вещного способа защиты права зависит от понимания владения.
Учёные давно ведут дискуссию, является ли владение фактом либо правом. В практической плоскости эта дискуссия выражается в представлении о владении как фактической сферы контроля либо владении как записи в реестре.
В п. 9 постановления Пленума ВАС от 23.07.2009 № 64 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество зданий» предлагается следующее описание владения: «…лицо владеет помещением, лишая других собственников доступа в это помещение…». Другими словами, владение определяется через контроль над доступом в помещение и как способность устранить других из объекта. Это представление о владении как фактическом состоянии.
Хорошая иллюстрация представлений судов о владении как факте представлена в определении Гражданской коллегии ВС от 04.04.2017 № 4-КГ17-8. В этом деле публичное образование совершило сделку по отчуждению земельных участков в частную собственность граждан без учёта, что спорные земельные участки находятся у государственного учреждения на праве постоянного бессрочного пользования, которое не зарегистрировано в ЕГРН, так как оно возникло до введения системы регистрации. При этом земельные участки не находились во владении учреждения в том смысле, что учреждение их не охраняло, не использовало, то есть не контролировало доступ к ним. После продажи земельных участков частным собственникам покупатели огородили их забором, то есть завладели путём установления контроля над доступом к вещи. Государственное учреждение предъявило к покупателям иск о признании права постоянного бессрочного пользования. Верховный Суд высказался, что надлежащим способом защиты в данном случае является иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения, так как цель истца – вернуть владение. То есть суд решил, что владение находится у покупателей, так как ими, а не учреждением, контролируется доступ к участкам.
Еще одной иллюстрацией понимания владения Верховным Судом является дело от 27.03.2018 № 308-ЭС17-18062. Суд кассационной инстанции написал, что «доказательством факта владения земельным участком, занятым многоквартирным домом, является зарегистрированное в ЕГРН право постоянного бессрочного пользования», однако Экономическая коллегия с этой позицией не согласилась и отметила, что «истец фактически земельным участком не владеет… и вопрос о правомерности возведенного строения может решаться при рассмотрении виндикационного иска либо после его удовлетворения…» Вторая кассационная инстанция вновь продемонстрировала представление о владении как факте, а не записи в реестре.
Аргументом в пользу воплощения на практике концепции владения как факта в российском праве служат правила исковой давности. По виндикации действуют общие правила исковой давности, а к негаторному требованию исковая давность не применяется. Почему так? Исковая давность призвана защищать ответчика от присуждения в пользу истца и, как следствие, от применения насилия со стороны государства на стадии исполнительного производства. Степень насилия при исполнении решения по виндикационным и негаторным искам различна. При исполнении виндикационного решения судебный исполнитель будет отбирать у ответчика вещь физически, например, выселять его из помещения. При исполнении по негаторному иску степень насилия не столь радикальна. Исключение составляет иск о сносе самовольной постройки, но его негаторный характер является предметом дискуссии, а суды применяют к нему исковую давность.
Система защиты вещных прав, построенная на представлении о владении как факте, выражающемся в контроле над доступом к вещи, подходит для споров о правах на движимое имущество, но демонстрирует недостатки для споров о правах на недвижимость.
Среди недостатков применения концепции владения как факта к недвижимости можно выделить следующие:
1.Сложность доказывания владения недвижимостью как сферы контроля над вещью. Представим охраняемый земельный участок сельскохозяйственного назначения, как доказать, что лицо владеет им? Видимо, путём нотариального акта, составляемого в порядке обеспечения доказательств, но непросто найти нотариуса, который согласится выехать на объект с целью обеспечения доказательств.
2.Владение как фактическое состояние может измениться в ходе судебного разбирательства, это вынудит истца менять предмет иска. Например, между истцом и ответчиком идёт спор о праве на земельный участок; право ответчика зарегистрировано в ЕГРН, а владение у истца, его представители охраняют участок и контролируют доступ к нему; истец предъявляет иск о признании права; в периоды отложения заседаний представители ответчика смещают охрану истца, и в следующем заседании ответчик заявляет о ненадлежащим способе защиты, так как владение и запись о праве – у ответчика. В этом случае истцу придётся либо менять предмет иска, либо просить отложения дела, чтобы вновь отобрать спорную вещь у ответчика. Приведённый пример показывает, что концепция владения как факта применительно к недвижимости подталкивает к «войне всех против всех»: к применению насилия и установке заборов.
При концепции владения недвижимостью как записи легче вести дело в суде: элементарно доказать владение (это запись в ЕГРН); обеспечительная мера суда остановит изменение записей о принадлежности, и больше вероятности, что истцу не придётся менять предмет иска. В то же время при смене концепций владения недвижимости как факта на владение как записи в реестре кардинально изменится вся система защиты вещных прав: для устранения ответчика из недвижимого объекта понадобится негаторный иск, по которому надо будет вводить исковую давность; а для корректировки записи – виндикационый иск без давности. Эту систему невозможно ввести росчерком авторитетного пера. Она должна найти понимание у юристов, а пока в основе российской судебной практики лежит представление о владении как контроле над доступом к вещи, как движимой, так и недвижимой.
Несмотря на сложности, вызываемые господством теории владения как сферы контроля над вещью, в российской судебной практике с помощью виндикации следует бороться за владение имуществом (как движимым, так и недвижимым), а все иные нарушения устранять с помощью негаторного иска.
Вопреки буквальному тексту ст. 304 ГК, в судебной практике негаторные иски распадаются на две разновидности:
– направленные против устранения фактического вторжения в объект, включая вторжение запахом, тенью, шумом и т.п. с иного объекта;
– направленные против устранения ошибочных записей в реестре, когда между потерпевшим и нарушителем отсутствует конфликт по поводу владения вещью.
С момента появления Реестра прав на недвижимость в современной России правообладатели, владеющие имуществом, пытались корректировать записи в реестре с помощью исков о признании права (положительных и отрицательных).
Перед судами неизбежно возникал вопрос, применяется ли к подобным искам исковая давность. Постепенно сложился подход, согласно которому с иском о признании права может обращаться лицо, которое владеет имуществом, и поэтому на требование о признании права не распространяется исковая давность. В обоснование вывода о неприменимости исковой давности суды ссылаются на ст. 304 ГК о негаторном иске. Эта позиция выражена в п. 57 постановления № 10/22, а также в некоторых постановлениях Президиума ВАС, например, от 06.11.2007 № 8665/07 и определении ВС от 29.05.2018 № 5-КГ18-121.
Негаторные иски против устранения ошибочных записей в реестре делятся, в свою очередь, на две группы: признание права собственности и признание права собственности отсутствующим.
Иск о признании права – это требование владеющего собственника, право которого в ЕГРН не зарегистрировано.
Иск о признании права отсутствующим – это требование владеющего и реестрового собственника, право на имущество которого зарегистрировано как за ним, так и за другим лицом из-за определённой ошибки.
В практике встречаются ситуации, когда недвижимое имущество находится во владении собственника и право его зарегистрировано, однако в ЕГРН появляется запись, которая нарушает его права: например, неправомерно зарегистрирована ипотека или на тот же объект зарегистрировано право другого лица. В этом случае виндикационный иск не способен защитить нарушенное право, поскольку лицо и так владеет имуществом; иск о признании права также не имеет смысла, так как право лица зарегистрировано в ЕГРН. Что же делать? В п. 52 постановления № 10/22 на этот случай был предложен иск о признании права отсутствующим.
В п. 7 постановления Пленума ВС от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» высказана позиция о неприменении исковой давности к иску о признании зарегистрированного права отсутствующим как разновидности негаторного иска.
Хорошим примером квалификации иска о признании зарегистрированного права отсутствующим в качестве негаторного является определение Экономической коллегии ВС от 07.04.2016 № 310-ЭС15-16638. В этом деле арендатор получил во владение земельный участок, а третье лицо зарегистрировало право на спортивную площадку, будто бы расположенную на этом участке, хотя в действительности площадки на местности не было. Владеющий и реестровый арендатор обратился с иском о признании права на спортивную площадку отсутствующим с целью исключить запись нового правообладателя из ЕГРН. Суд его иск удовлетворил и прямо поименовал требование разновидностью негаторного иска, указав, что наличие в Реестре записи о праве собственности на спортивную площадку, расположенную на земельном участке, как на недвижимое имущество, исключает строительство истцом на этом же земельном участке гаражей и исполнение им условий договора аренды данного участка, предоставленного ему уполномоченным публичным органом с целью строительства недвижимых объектов.
Вероятно, сложившая система не является идеальной, однако российское юридическое сообщество в этой системе ориентируется, и не ясно, зачем сложившуюся систему менять.
Право на вещные способы защиты в настоящее время имеет:
– собственник (ст. 301, 304 ГК);
– обладатель вещного права на чужую вещь (ст. 216 ГК);
– законный владелец (ст. 305 ГК);
– владелец для давности против всех, кроме собственника (п. 2 ст. 234 ГК).
2.2. Изменения, предлагаемые в систему защиты вещных прав
2.2.1. О защите владения
Разработчики законопроекта предлагают ввести раздел о понятии владения и предусмотреть в нем защиту любого владения без исследования основания его возникновения (статьи 209–220 Проекта). Под владением предлагается понимать «господство лица над объектом владения, которое сохраняется до тех пор, пока владелец имеет свободный доступ к объекту владения» (ст. 209 Проекта).
Такое представление о владении отражает подход, господствующий в судебной практике в настоящее время: владение как контроль над объектом и доступ к нему, независимо от отнесения объекта к движимости или недвижимости. Опасность вводить в законе определение владения заключается в том, что это будет сковывать развитие судебной практики: когда определения в законе нет, суд, рассматривая спор, наполняет понятие определённым содержанием. С течением времени это содержание может меняться. Как только появляется определение, суду гораздо сложнее изменять содержание понятия. Французский исследователь кодификаций Р. Кабрияк называет такую ситуацию эффектом кристаллизации, то есть после попадания правила в кодекс время как бы останавливается, и суд, применяя закон, не развивает юридическую мысль о праве; детальная кодификация с определениями различных понятий как бы «парализует право», «деформирует историческую миссию права».
Современные специалисты по вещному праву А.Д. Рудоквас и Е.А. Суханов высказывают мнение, что систему вещных прав на недвижимое имущество следует выстраивать на основе того, что владение недвижимостью – это в первую очередь запись в реестре о праве. У кого запись о праве, у того и владение. Пока судебная практика не поддерживает эту идею, но закрепление в законе понятия владения не даст практике выбрать направление для дальнейшего развития, как бы законсервирует практику в области развития понятия владения.
Разработчики предлагают ввести в российское право так называемую защиту любого владения, независимо от основания его возникновения (ст. 215–220 Проекта). Это означает, что право на вещные способы защиты предлагается предоставить всем, кто докажет владение имуществом в течение года и более, а на обладателя вещного права и законного владельца требование о годичном владении не распространяется. Срок давности по владельческом иску – 1 год с момента утраты владения. Если лицо в течение года не успеет обратиться с иском о защите права, ему придётся доказывать своё право на спорное имущество как условие получения судебной защиты.
Эта концепция в целом приемлема, но, как представляется, она имеет смысл, когда среди реквизитов приобретательной давности есть добросовестность. Владелец для давности всегда имеет право на защиту своего владения. Когда в правопорядке установлено, что приобретательная давность действует только в пользу добросовестного лица, не все владельцы смогут защитить своё владение.
Воспользуюсь словами русского ученого начала ХХ века И.А. Покровского, «в институте защиты владения дело идёт… о насаждении уважения к человеческой личности». Любое владение необходимо защищать. Однако при отсутствии реквизита добросовестности в приобретательной давности защита любого владения осуществляется через предоставление права на вещные иски (способы защиты) давностному владельцу.
Поясню на примере: в течение трёх лет в доме у А. на видном месте была выставлена картина известного художника; основания для владения этой картиной не было, А. самовольно оставил её себе после смерти собственника. В. украл картину у А. Есть ли у А. защита?
1.Решение с позиции действующих правил ГК: А. не является добросовестным владельцем, в его пользу не течёт приобретательная давность. Виндикационный иск А. будет отклонен, так как истец не сможет доказать право собственности.
2.Решение с позиции предлагаемых положений о защите владения: А. провладел картиной больше года, поэтому имеет право на виндикацию от любого нарушителя владения. А. выиграет виндикацию у В. Однако если В. сможет доказать право собственности, ему следует заявить встречный иск о признании, и в иске А. будет отказано.
3.Решение с позиции приобретательной давности без реквизита добросовестности: в пользу А. течёт приобретательная давность, и он как давностный владелец имеет право на виндикационный иск от В. Единственная защита В. – это доказать его право собственности на картину.
Сущностное тождество второго и третьего решения довольно очевидны. В Кодексе не следует дублировать правила. В п. 4 ст. 242 Проекта есть положение о праве владельца для давности на защиту своего владения против всякого лица вещными исками. Это и есть защита владения.
2.2.2. Судьба иска о признании права собственности: отказ от негаторного характера и исковая давность
Разработчики перечисляют виды вещных исков. Перечень в целом совпадёт со сложившейся в настоящее время системой, которая описана в п. 2.1. настоящей статьи. Однако одна спорная новелла в Проекте имеется – разработчики предлагают отдельно выделить иск о признании права собственности.
Напомню, в настоящее время судебная практика квалифицирует такой иск в качестве негаторного, и к нему не применяется исковая давность. Выделение в самостоятельную категорию иска о признании права будет означать применение исковой давности к этому требованию. Это решение, направленное на создание очередного юридического тупика. Предположим, фактический владелец недвижимости, право которого не зарегистрировано, но возникло до введения системы государственной регистрации и поэтому признается в настоящее время, пропустит исковую давность на оспаривание зарегистрированного права. Что дальше? Посмотрим на ситуацию с точки зрения предлагаемых изменений Кодекса. То лицо, видимость права которого отражена в реестре, пропустило исковую давность по виндикации (так как очевидно, что оно не истребовало вещь, право на которую за ним зарегистрировано), а владелец, нереестровый собственник, пропустил исковую давность по иску о признании. Фактический владелец не может приобрести право в силу давности владения, так как вещь уже принадлежит ему, а реестровый правообладатель не сможет вещь виндицировать из-за пропуска исковой давности. Наименьшее зло в этой ситуации – отказаться от идеи исковой давности по иску о признании права собственности и сохранить концепцию, что иск о признании – это разновидность негаторного требования, на которое не распространяется исковая давность.
Практическое применение сложившейся системы защиты вещных прав не демонстрирует фундаментальных недостатков, чтобы подвергаться законодательному изменению.
Заключение
Тот факт, что реформа вещного права пока идёт по парадоксальному для России пути – законопроект обсуждается с юридическим сообществом, – представляет собой явление положительное. В то же время возможное недовольство некоторых членов общества судебными решениями по вещным спорам может быть вызвано проблемами правоприменения, а не законодательства.
Независимый суд в состоянии принять решение на основе любого самого несовершенного закона, а зависимый суд, напротив, самый удачный законодательный текст может применить так, что общество будет потрясено несправедливостью. Право – это общая норма, то есть схожие дела независимо от их участников должны решаться одинаково. Как правило, людей раздражает решение тождественных дел по-разному в зависимости от того, кто на одной из сторон.
Представляется, что изменения заслуживают правила о приобретательной давности, а для реформы системы защиты веских оснований разработчики не привели.