Блог

О реформе Гражданского кодекса: приобретательная давность и защита вещных прав ЧАСТЬ 1

Реформа вещного права пошла по парадоксальному пути. На основании соотношения сменяемости власти и частоты изменения законодательства современные государства можно разделить на две большие группы. Есть государства, в которых власть меняется с заранее определённой периодичностью, притом власть разделена на исполнительную, судебную, законодательную, и каждая ветвь сдерживает смелые идеи другой; в таких государствах законодательство меняется редко и с трудом. Любой проект изменений, как правило, вынашивается десятилетиями, обсуждается в общественных комиссиях и затем в спорах проходит слушания в Парламенте. В другой группе государств ситуация прямо противоположная: власть не меняется с заранее определённой периодичностью; как правило, она сконцентрирована в руках одного или нескольких лиц; законодатель является номинальным, то есть принимает всё, что требует правитель и его окружение. В такой системе законодательство, как правило, находится в состоянии перманентного изменения. Для юриста является довольно очевидным, что Россия в предлагаемой классификации относится ко второй группе.
Постоянное изменение законодательства – это явление скорее негативное, так как оно означает изменение правил «во время игры». Можно возразить, что закон обратной силы не имеет, но, во-первых, есть примеры, когда закон имеет обратную силу. Например, это правила о судебной неустойке (ст. 308.3 ГК РФ, ч. 4 ст. 174 АПК РФ, ч. 3 ст. 206 ГПК РФ), которые в силу своего процессуального характера подлежат применению в той редакции, которая действует в момент совершения процессуального действия (ч. 4 ст. 3 АПК РФ, ч. 3 ст. 1 ГПК РФ); об условиях признания права на самовольные постройки (п. 31 постановления Пленума ВАС РФ и ВС РФ от 29.04.2010 № 10/22); об условиях признания права в силу приобретательной давности (ст. 11 Федерального закона «О введении в действие Части первой ГК РФ» от 30.11.1994).
Перечень можно продолжить, но не в этом цель настоящей статьи. Во-вторых, постоянное изменение законодательства создаёт у людей ощущение неуверенности в завтрашнем дне.
С реформой вещного права сложилась ситуация, которая может быть названа парадоксом (от др.- греч. – «неожиданный», «странный»), поскольку работа над законопроектом напоминает попытку продумать и согласовать суть предлагаемых изменений. Законопроект был разработан около десяти лет назад, а затем опубликован в справочно-правовой системе «КонсультантПлюс», чтобы все заинтересованные лица могли с ним ознакомиться и подготовить возражения, однако большого количества публикаций по реформе вещного права не последовало. В 2019 году рабочая группа снова вернулась к законопроекту и довольно оперативно разместила его на сайте Исследовательского центра частного права с целью донести до всех заинтересованных лиц предлагаемые изменения и собрать замечания. Возражения на законопроект последовали, но не всегда конструктивные, поскольку многие замечания были направлены на критику проекта без предложений вариантов по улучшению текста будущего закона.
Цель настоящей статьи – обосновать, почему нужна реформа положений Кодекса о приобретательной давности, и почему не следует изменять правила о защите вещных прав.

1.Приобретательная давность

1.1. Этапы развития института
В русском праве понятие о приобретательной давности появилось с изданием Свода законов Российской империи в 1833 году (ст. 533–560, 563–567 Зак. Гражд.). В начале XX века известный русский юрист К.П. Победоносцев оценивал приобретательную давность как «учение, не имеющее твердых корней в истории русского права» и «остающееся неразработанным и не имеющим цельного вида». В качестве наиболее типичного случая применения приобретательной давности в русском праве можно привести следующий пример из практики Сената (1891 г. № 80): «Моравский предъявил к обществу крестьян села Лавровки иск о праве собственности на состоящую во владении общества землю, прилегающую к его наделу из земли имения Лавровки. В этом иске было отказано судебною палатою на том основании, что ответчики провладели спорной землей в течение давностного срока. Притом владение крестьян не могло начаться ранее 1861 г., когда они вышли из крепостной зависимости».
Иными словами, крестьяне самовольно завладели частью чужого земельного участка; прежний собственник был вынужден обратиться с иском, однако его требование о собственности было отклонено судом, так как крестьянская община доказала длительность своего владения, а доказать обратное – непродолжительный срок владения общиной – истец не смог.
Многие русские юристы, к числу которых относился К.П. Победоносцев, понимали, что приобретательная давность, условия (реквизиты) которой сводились в русском праве к спокойному, бесспорному и непрерывному владению в течение тридцати лет, являлась способом захвата чужих земельных участков, и поэтому институт нуждался, по их мнению, в скорейшем реформировании, и «в него предстояло внести с чужой почвы новые понятия, как то: о титуле и bona fides».
В советский период, основанный на отрицании права частной собственности, приобретательная давность отсутствовала. Однако после отказа от коммунистических идеалов в новом постсоветском законодательстве стали предприниматься попытки реанимации частной собственности, бытиё которой во всех обществах сопровождалось приобретательной давностью. В Законе «О собственности в РСФСР» от 24.12.1990 № 443-1 (п. 3 ст. 7) впервые в истории постсоветского права появилась статья о приобретательной давности с реквизитами добросовестного и открытого владения, а в 1994 году положения о приобретательной давности с добавлением реквизитов непрерывного владения и «как своим» были включены в ст. 234 ГК.
В итоге условия приобретательной давности были сведены к следующему: добросовестное, открытое, непрерывное владение чужим имуществом как своим в течение 5 лет для движимости и 15 лет для недвижимости создаёт владельцу основание возникновения права собственности.
Содержание реквизитов приобретательной давности было раскрыто в п. 15 совместного постановления Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Суда от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее – постановление № 10/22). В этом документе было рекомендовано давностное владение квалифицировать как:
– добросовестное, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности;
– открытое, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении;
– непрерывное, если оно не прекращалось в течение всего срока приобретательной давности;
– как своё – не по договору с собственником.
Таким образом, сформулированная русскими юристами задача по добавлению к реквизитам приобретательной давности добросовестности была воплощена в постсоветском законодательстве.
В конце 90-х прежнего столетия некоторые российские ученые видели сферу применения приобретательной давности для бесхозяйных вещей, а также для случаев, когда собственнику было отказано в иске об истребовании имущества из чужого незаконного владения и спорная вещь оставалась у незаконного владельца. В 2004 году в ст. 223 ГК было внесено изменение, согласно которому у добросовестного возмездного приобретателя имущества, выбывшего из владения собственника по воле, право собственности возникает моментально в силу закона. Такое изменение закона сузило сферу применения приобретательной давности до случаев, когда имущество выбыло из владения собственника помимо воли либо было приобретено добросовестным приобретателем безвозмездно, однако собственник пропустил исковую давность на виндикацию.
1.2. Приобретательная давность с реквизитом добросовестности и задавненное имущество
Двадцатипятилетняя практика применения правил о приобретательной давности показала, что во всех названных выше случаях смысла в применении приобретательной давности нет. Споров по искам о признании права собственности на движимое имущество в силу приобретательной давности нет (видимо, по той причине, что если собственнику отказано в виндикации, владелец не видит смысла вновь судиться в будущем с целью констатации его права). С недвижимостью ситуация иная: с 01.01.1999 для соответствия критерию добросовестности право любого отчуждателя и приобретателя недвижимого имущества должно быть зарегистрировано в Реестре, поскольку добросовестный приобретатель должен быть уверен, что он – собственник, а без внесения записи о его праве в Реестре такой уверенности быть не может. Если впоследствии окажется, что приобретатель, будучи добросовестным, приобрёл чужое имущество, однако собственник пропустил исковую давность на виндикацию и в иске ему отказано, право приобретателя останется зарегистрированным в Реестре, и впоследствии обращаться с иском о признании права в силу приобретательной давности смысла не будет.
Вместе с тем практика показала другие сферы, где многим юристам хотелось бы применить приобретательную давность, но препятствием в этом является реквизит добросовестности. Можно привести две наиболее типичные ситуации. Первая ситуация связана с приватизацией: частному собственнику было передано два здания от государства, однако в акте приема-передачи поименовано одно здание; в итоге на второе строение нет правоустанавливающих документов; через двадцать лет владелец хотел бы зарегистрировать право на второе здание, а прежний собственник очевидно пропустил исковую давность, но законодательство такой возможности владельцу не даёт. Вторая ситуация связана с самовольной застройкой гражданами земельных участков в сельской местности. Например, в течение сорока лет менялись владельцы дома в сельской местности в результате фактического вступления в наследство; к 2010 году новый владелец решил зарегистрировать право в Реестре, но выяснил, что на дом нет ни одного правоустанавливающего документа. Значит, он и его предшественники не являлись собственниками, но при этом нет и добросовестности, так как все владельцы должны были знать, что дом возведен самовольно, так как никаких правоустанавливающих документов на него нет.
В обоих случаях имущество оказывается вне гражданского оборота, а юрист понимает, что ситуация тупиковая. Юридический тупик является сигналом для законодателя, что им предложен несовершенный механизм. Вот здесь-то и проявляет себя удобство системы, о которой говорилось во введении, где законодательство меняется быстро и постоянно, – несовершенный механизм легко исправить, но именно в области реформы вещного права это оказалось не так!
Более десяти лет назад разработчики проекта реформы главы ГК о вещных правах предложили исключить добросовестность из реквизитов приобретательной давности. Для приобретения права собственности в силу давности владения достаточно, по их мнению, открыто и непрерывно владеть как своей собственной чужой недвижимой вещью в течение пятнадцати лет либо движимой вещью в течение пяти лет (ст. 242 Проекта). К 2020 году законодательство в этой части не изменено, а предложение рабочей группы остаётся всё тем же – исключить добросовестность из реквизитов приобретательной давности.
В судебной практике Гражданской коллегии Верховного Суда в 2018–2019 гг. уже началось нивелирование реквизита добросовестности и сведение его содержания к осведомлённости владельца о бездействии собственника в отношении его имущества.
Верховным Судом рассматривался спор по иску владельцев дома к муниципальному образованию о признании права собственности на долю в общем имуществе в силу приобретательной давности. Спор возник из-за того, что муниципальное образование не приняло выморочное имущество в виде доли в праве общей собственности, а другие сособственники, напротив, в течение более двадцати лет владели и содержали имущество, в котором была выморочная доля. В итоге сособственники обратились с иском с целью «легализовать» ситуацию. Суды отказали в иске из-за отсутствия добросовестности – истец знал, что доля принадлежит другому лицу. Верховный Суд с позицией не согласился и удовлетворил иск, объяснив свою позицию следующим образом:
«Отсутствие надлежащего оформления прав на имущество применительно к положениям статьи 234 ГК само по себе не означает недобросовестности давностного владельца… Напротив, данной нормой предусмотрена возможность легализации прав на имущество и возвращение его в гражданский оборот в тех случаях, когда переход права собственности от собственника, который фактически отказался от вещи или утратил к ней интерес, по каким-либо причинам не состоялся» (определение ВС от 17.09.2019 № 78-КГ19-29)
Можно сделать вывод, что Верховный Суд свёл добросовестность к осведомлённости владельца о бездействии прежнего собственника по содержанию имущества.
В другом деле эта позиция проявила себя ещё рельефнее. В определении ВС от 22.10.2019 № 4-КГ19-55 рассматривался спор между гражданами по иску о признании права собственности на долю в праве в силу приобретательной давности. Спор возник из-за того, что один из сособственников в долевой собственности самоустранился от владения и содержания дома, а другой, напротив, использовал дом в целом и содержал его. Право общей долевой собственности было зарегистрировано в Реестре. Через двадцать лет владелец дома, сособственник доли в праве, вышел с иском к невладеющему сособственнику о признании права на долю в силу приобретательной давности. Основание иска – фактический отказ другого сособственника от участия в содержании имущества. Суды первой и апелляционной инстанций в иске отказали из-за отсутствия добросовестности на стороне истца, а Верховный Суд повторил позицию о том, что добросовестность в данном случае сводится к осведомлённости владельца об отказе собственника от права. Отказ от права выражается, по мнению Верховного Суда, «не только в активных действиях, но и в том, что собственник устраняется от владения, не проявляет интереса к имуществу, не исполняет обязанности по его содержанию…» По мнению Верховного Суда, в этом случае вещь является «фактически брошенной» и может быть приобретена владельцем в силу приобретательной давности.
Такие рассуждения о добросовестности, по сути, нивелируют этот реквизит приобретательной давности.
Под добросовестностью как условием приобретательной давности принято понимать «правомочие на приобретение вещи» или «извинительную ошибку в фактах», с которыми связано возникновение права собственности. Можно сказать, что добросовестность в приобретательной давности – это извинительная ошибка в попытке приобрести чужое; ошибка, которая не привела моментально к возникновению собственности. Владелец, захвативший чужое имущество, не может быть добросовестным. «Для добросовестности владельца требуется не запрещённый законом способ приобретения владения, а именно договор, наследование или другое основание, являющееся основанием приобретения права (сделка)». В этой логике сформулирован п. 15 постановления № 10/22.
Когда суд при рассмотрении спора утверждает, что добросовестность – это предположение об отказе от права собственности прежнего собственника, он, по сути, отказывается от требования о наличии сделки, с которой закон связывает возникновение права. Суд встаёт на такой путь, так как видит тупиковую ситуацию с задавненным имуществом – собственник пропустил исковую давность и истребовать своё имущество не сможет, а владелец, являясь недобросовестным, никогда не сможет приобрести право на вещь. В результате спорное имущество оказывается как бы исключенным из гражданского оборота, так как ни владелец не сможет передать на него право собственности другому лицу, поскольку сам права не имеет, ни собственник, у которого нет владения, а требование о возврате вещи задавнено. Проблему задавненного имущества надо как-то решать. Вариантов решения несколько, но все они так или иначе оказываются связанными с давностью – исковой и приобретательной.
1.3. Решение проблемы задавненного имущества: отказ от исковой давности по виндикации или отказ от добросовестности как реквизита приобретательной давности
Можно отказаться от исковой давности по виндикационному иску, то есть дать собственнику безусловную возможность истребовать своё имущество, независимо от того, сколько по времени оно было во владении другого лица. В этом случае при добросовестности владельца в его пользу течёт приобретательная давность; если собственник не уложится в срок приобретательной давности, его право прекратится и возникнет у добросовестного владельца. Когда владелец не является добросовестным, то есть знает, что владеет чужим, приобретательная давность в его пользу не течёт. Собственник сможет виндицировать имущество в любой момент, хотя бы через пятьдесят и более лет.
Идея об отказе от исковой давности по виндикации в российском праве имеет два недостатка.
Во-первых, отказ от исковой давности препятствует массовому переходу имущества из публичной собственности в частную. До настоящего времени большая часть земельных участков находится в публичной собственности, и это не есть хорошо, так как государство не проявляет себя как эффективный управленец имуществом. Более того, в силу п. 2 ст. 214 ГК земля и природные ресурсы являются государственной собственностью, если не находятся в собственности граждан, юридических лиц или муниципальных образований. Иными словами, если не ясно, чей земельный участок, значит, он государственный. Отказ от исковой давности по виндикации окончательно приведёт к тому, что в первую очередь публичный собственник, который мог тридцать и более лет бездействовать в отношении своего имущества, будет истребовать его себе безо всякой компенсации владельцам. В современной России следует формулировать правила, направленные на создание частных собственников, т. к. только равномерное соотношение частной и публичной собственности способно привести к сбалансированным отношениям в обществе.
Во-вторых, отказ от исковой давности по виндикации не даст возможности с достоверностью установить истинные отношения между спорящими сторонами, поскольку с течением времени доказательства утрачиваются. Многие учёные обосновывают наличие исковой давности тем, что с течением времени утрачиваются доказательства, которые ответчик мог бы представить в свою защиту. Кроме того, потенциальный истец, который длительное время не обращается в суд в защиту права, демонстрирует равнодушие к своему праву и даёт основание полагать ответчику, что иска к нему не будет.
Так что отказ от исковой давности по вещным искам в России не представляется удачным путём для дальнейшего развития.
Альтернативный и более осторожный вариант решения проблемы задавненного имущества с сохранением исковой давности по виндикации предлагает А.Д. Рудоквас: «разумнее всего было бы ввести дифференцированные виды приобретательной давности – обычную (ординарную) для добросовестных владельцев и гораздо более продолжительную экстраординарную для владельцев недобросовестных, с тем, однако, чтобы приобретение владения посредством уголовно наказуемого деяния в любом случае исключало приобретательную давность».
Дифференцированные виды приобретательной давности встречаются в некоторых зарубежных правопорядках. Например, в ст. 3:99 ГК Нидерландов установлен 10-летний срок приобретательной давности для добросовестного владельца и 20-летний срок для владельцев, независимо от добросовестности. Срок начинает течь с момента завладения.
Из всех возможных вариантов решения проблемы задавненного имущества выбор разработчиков законопроекта пал на отказ от добросовестности как условия приобретательной давности. Повторю, согласно Проекту любой владелец чужого имущества станет новым собственником через пять лет владения движимостью и пятнадцать лет владения недвижимостью, за исключением случаев владения по договору с собственником. Это предложение является не только возвратом к подходу, существовавшему в русском праве, но и некой репликой к английскому праву, в котором также нет добросовестности среди условий приобретательной давности.
Как русские юристы конца XIX в., так и некоторые английские авторы высказывают опасения о функционировании приобретательной давности без добросовестности. Иногда кажется несправедливым тот факт, что захват чужого недвижимого имущества и владение им в течение десятилетнего с небольшим срока превращает владельца в собственника. В качестве механизма, обеспечивающего равновесие в правах недобросовестного владельца и бездеятельного собственника, лорд Бингхэм (Bingham of Cornhill) при рассмотрении знаменитого дела J.A. Pye(Oxford) Ltd and Others v. Graham and Another о приобретательной давности высказал идею, не поддержанную большинством судей, о необходимости денежной компенсации от недобросовестного владельца в пользу прежнего собственника, утратившего своё право. Это дело, рассмотренное Палатой лордов в июле 2002 года и Европейским судом по правам человека в 2007 году, является отличной иллюстрацией применения приобретательной давности в пользу недобросовестного владельца, поэтому есть смысл рассказать о деталях спора.
Pye (Пай) и Graham (Грэхем) были собственниками соседних сельскохозяйственных земельных участков; право Pye было зарегистрировано; Pye свой земельный участок не использовал, а Graham, являясь фермером, летом 1984 года заключил с Pye возмездное соглашение на год об использовании его земельного участка; однако после истечения этого соглашения Graham продолжил использование участка и ничего не платил собственнику, а Pye не проявлял никакого интереса к своей недвижимости. В 1997 году сын Graham зарегистрировал в Реестре возражение против права (official warnings) Pye и потребовал признать его приобретателем права собственности (fee simple) в результате владения не по договору с собственником (adverse possesion) в течение 12 лет. Pye обратился в суд к Graham с требованием признать его собственником. Graham настаивал на приобретении им права по давности владения. Суды, рассматривая спор, рассуждали о том, что такое владение и являлся ли Graham (впоследствии его сын, а в период рассмотрения спора – овдовевшая жена сына) владельцем не по договору с собственником.
Суды всех инстанций были единогласны в вопросе правопреемства и непрерывности использования участка Graham: использование спорного земельного участка начал Graham-отец, затем он скончался, и наследство принял его сын; к началу судебного спора Graham-сын тоже скончался, и наследство приняла его жена. Поскольку все три лица являются правопреемниками, то отношение к участку, начатое Graham-отцом, продолжает нынешний пользователь – вдова Graham-сына.
По вопросу владения мнения судей разных инстанций разделились. Суд Апелляционной инстанции (Court of Appeal) занял позицию, что для владения необходимы две составляющие – намерение владеть и фактический контроль над объектом, однако начатое по договору с собственником пользование не может превратиться в такое владение, которое необходимо для течения приобретательной давности (adverse possession). Однако Палата лордов поддержала решение судьи первой инстанции. Лорд Браун-Уилкинсон (Browne-Wilkinson), докладывавший это дело в Палате лордов, выразил согласие с необходимостью двух составляющих во владении, но пришел к выводу и убедил большинство других судей в том, что у Graham было как намерение владеть самостоятельно для себя, так и фактический контроль над объектом. При въезде на спорный участок были ворота, и семья Graham поменяла на них замок. Из-за этого представители Pye при желании не смогли бы попасть на этот участок, поэтому у Graham есть владение, необходимое для течения приобретательной давности (adverse possesion). В английском праве владение земельным участком в течение 12 лет превращало фактическое состояние в право, независимо от добросовестности. На этом основании в иске Pye было отказано, а Graham признан собственником в силу приобретательной давности.
Pye пожаловался в ЕСПЧ, полагая, что суды Соединенного Королевства лишили его собственности без компенсации, нарушив тем самым ст. 1 Протокола 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Палата, рассматривавшая спор как первая инстанция, признала нарушение ст. 1 Протокола 1 Конвенции из-за отсутствия компенсации собственнику, право которого прекратилось. В 2007 году Большая Палата Суда не согласилась с мнением о нарушении Конвенции и приняла решение, что подобное лишение собственности соответствует ст. 1 Протокола 1 Конвенции, так как собственник сам длительное время бездействовал и не проявлял интереса к своему имуществу. Тем не менее некоторые судьи подготовили особые мнения и по сути повторили мнение лорда Бингхэма (Bingham of Cornhill) о необходимости выплаты денежной компенсации прежнему собственнику.
Внося изменения в законодательство, можно учесть опыт других правопорядков и предложить наиболее сбалансированные правила для решения конфликта между незаконным владельцем чужого имущества и собственником, который длительное время не проявлял интереса к своей вещи. Справедливым видится правило о необходимости выплаты денежной компенсации прежнему собственнику, когда недобросовестный владелец приобрёл право на вещь в результате приобретательной давности.
Можно выделить как минимум два аргумента в пользу компенсации прежнему собственнику от недобросовестного приобретателя.
Во-первых – исторический: римское право классического периода представляет собой образец юридической мысли, а в классическом римском праве виндикационный иск относился к петиторным и являлся не способом отобрать вещь, а требованием о признании права собственности и выплате денежных средств в пользу собственника. То есть собственник, утративший свою вещь, получал её стоимость.
Во-вторых, прагматический аргумент: отказ от добросовестности как реквизита приобретательной давности вызывает опасение – как бы этот институт не превратился в способ захвата чужой собственности (как это было в русском праве конца XIX века); введение денежной компенсации от недобросовестного приобретателя будет сдерживающим фактором – через пятнадцать лет владения чужим имуществом без договора с прежним собственником можно стать новым правообладателем, однако за это придётся заплатить тому, кто право утратил.
Введение компенсации порождает вопрос об определении её размера. Судьи ЕСПЧ, обсуждая компенсацию по делу Pye против Соединенного Королевства, исходили из того, что размер должен определять суд, но суду нужны критерии. Таким критерием может быть примерная стоимость вещи, право на которую утрачивает прежний собственник, но за вычетом расходов по содержанию и улучшению этой вещи, которые нёс владелец в течение пятнадцати и, может, более лет.
В декабре 2019 года в «Шанинке» прошел круглый стол по проблемам приобретательной давности, и идея о выплате компенсации в пользу прежнего собственника недобросовестным приобретателем была озвучена А.Д. Рудоквасом, никто из участников не высказался против предложения. Это хорошее компромиссное решение: пусть приобретательная давность будет без добросовестности, но если недобросовестное лицо становится собственником, оно должно выплатить денежную компенсацию прежнему правообладателю. Повторюсь, обязанность выплачивать компенсацию может быть возложена только не недобросовестного приобретателя. Добросовестное лицо, напротив, в силу своей неосведомлённости о приобретении чужого прежнему собственнику ничего не должно.
1.4. Момент возникновения права в силу приобретательной давности
Возможное введение в законе правила о денежной компенсации обостряет вопрос о моменте возникновения права в силу приобретательной давности. Как представляется, в силу последнего абзаца п. 1 ст. 234 ГК, действующей в настоящее время, право собственности на недвижимое имущество в силу приобретательной давности возникает с момента государственной регистрации права в Реестре. С таким толкованием действующего закона не согласен В.А. Багаев, полагающий, что поскольку приобретатель обращается с иском о признании права, это право у него уже возникло. В обоснование позиции автор делает ссылку на п. 59 постановления № 10/22, в котором отмечается, что право на иск о признании имеет только обладатель вещного права.
Проблема заключается в том, что на основании содержания иска (т.е. по форме испрашиваемой у суда защиты) все требования делятся на три группы: иски о присуждении, иски о признании и преобразовательные иски. В результате удовлетворения иска о присуждении суд обязывает ответчика совершить действие в пользу истца, поэтому эти иски ещё именуют исполнительными (т.е. решения по таким искам предполагают необходимость исполнения). Иски о признании – это требования о констатации (подтверждении) правоотношения, решения по которым не нуждаются в исполнении, поэтому эти иски ещё именуют установительными. Иски преобразовательные – это требования, направленные на изменение правоотношения, именуемые также конститутивными требованиями. В вещном праве для преобразовательного иска должен быть некий состав, с которым закон связывает возникновение права. При наличии этого состава лицо вправе обратиться в суд с иском о признании за ним права. Суд при рассмотрении преобразовательного иска должен установить, есть ли на стороне заявителя фактический состав, с которым закон связывает изменение правоотношения. Если такой состав имеется, суд должен признать право. Когда речь идёт о праве на недвижимость, решение суда по преобразовательному иску о признании права будет основанием для возникновения права, а само право, которое в силу своего абсолютного характера должно действовать против всех, возникнет с момента государственной регистрации.
Проблема, существующая в русском юридическом языке, сводится к тому, что разные явления, а именно три разновидности названных выше исков, объединены одним термином – иск о признании права собственности. В области вещного права можно выделить все три разновидности исков. Так, лицо, являющееся собственником и владеющее имуществом, но не имеющее возможности зарегистрировать своё право, поскольку по ошибке оно зарегистрировано за иным лицом, имеет право на иск о признании. Это будет иск о присуждении, так как ответчик утратит право в результате судебного решения. Именно о таких исках идёт речь в п. 59 постановления № 10/22. Признание права на самовольную постройку или на бесхозяйную вещь – уже другая история, это преобразовательные иски, так как в обоих случаях есть состав, с которым закон связывает возникновение права, но для завершённости этого состава нужно судебное решение, служащее основанием возникновения права, и регистрация права, обеспечивающая абсолютный характер права. С иском о признании права на самовольную постройку или на бесхозяйную вещь всегда обращается несобственник, а судебным решением будет создано основание для возникновения права.
Складывается впечатление, что иск о признании права в силу приобретательной давности на недвижимое имущество – это ещё один вещный преобразовательный иск.
В.А. Багаев убедительно отстаивает позицию, что право на недвижимое имущество в силу приобретательной давности должно возникать с момента внесения записи о праве в Реестр, но он не признает, в отличие от автора настоящей статьи, что такое решение уже заложено в п. 1 ст. 234 ГК.
В п. 19 постановления № 10/22 предлагается следующее процессуальное решение признания права в силу приобретательной давности: если владельцу прежний собственник известен, ему следует обращаться к нему с иском о признании права собственности. Ответчик вправе возражать против иска и опровергать доказательства истца; когда прежний собственник неизвестен – владельцу остаётся особое производство: обращение в суд с заявлением об установлении факта открытого непрерывного владения имуществом в течение определённого срока, заинтересованным лицом в деле будет Росреестр.
В Проекте изменений правил о приобретательной давности отсутствует указание на момент, с которого возникает право собственности на недвижимое имущество в силу приобретательной давности. Это большая ошибка по ряду причин:
– во-первых, отсутствие ответа на этот вопрос вызовет споры на практике и может привести к наличию вещного права на недвижимость, не отраженного в Реестре;
– во-вторых, наличие вещных прав, не отраженных в Реестре, означает, что на него в полной мере полагаться нельзя, так как отражено в нем не всё, а это подрывает цели введения системы регистрации в правопорядке;
– в-третьих, отсутствие в законе указания на момент возникновения права на недвижимость в силу давности усложняет реализацию на практике идеи о денежной компенсации с недобросовестного владельца.
Представляется необходимым вернуть указание на момент возникновения права на недвижимое имущество в силу приобретательной давности – это момент государственной регистрации права в Реестре. В такой модели по истечении срока приобретательной давности на недвижимое имущество право у владельца не возникает, но есть основание для обращения в суд с иском о признании права в силу давности владения. Положительное судебное решение будет основанием возникновения права, но само абсолютное право возникнет и будет действовать против всех с момента его оглашения – регистрации в Реестре.
При наличии правила о денежной компенсации в пользу прежнего собственника суд мог бы обеспечивать выплату соответствующей компенсации с истца. Например, если недобросовестный владелец требует в исковом порядке признать за ним собственность на недвижимость в силу приобретательной давности, он должен внести на депозитный счёт суда денежную сумму, равную стоимости объекта за вычетом его расходов на содержание и улучшение вещи. Когда собственник неизвестен, но впоследствии объявляется, у него есть право на иск к приобретателю по давности о взыскании компенсации.
С движимым имуществом ситуация иная: право на движимость возникает с момента истечения срока приобретательной давности. При введении правила о денежной компенсации с недобросовестного приобретателя собственник вправе потребовать её взыскания путем подачи отдельного иска.
Подводя итог новеллам о приобретательной давности, можно сделать вывод, что исключение добросовестности из реквизитов приобретения права по давности оправданно в современных российских реалиях, однако при условии введения в законе денежной компенсации с недобросовестного приобретателя в пользу прежнего собственника и возвращения в закон указания на момент возникновения права на недвижимость.
Частное право