Положения об ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности являются одними из самых применимых на практике: ни дня не обходится без дорожно-транспортного происшествия с участием автомобиля – классического примера источника повышенной опасности. Тем большее удивление вызывает то, что понятие источника повышенной опасности до сих пор не имеет однозначного содержания. Это касается даже такого источника как автомобиль. Споры возникают относительно того, является ли стоящий автомобиль источником повышенной опасности, имеет ли значение, где он стоит (например, в середине автострады)? А что делать, если автомобиль движется со скоростью пешехода? При переключении на иные примеры проблем становится еще больше. Так, на практике встает вопрос является ли источником повышенной опасности стоящий на железнодорожном переезде вагон? Что делать с новыми средствами передвижения: самокатами, скейтбордами и даже инвалидными колясками? При этом текущая судебная практика только усугубляет хаос при квалификации объектов в качестве источника повышенной опасности. Все это требует поиска четких и понятных критериев, которые ответили бы на вопрос: что такое источник повышенной опасности?

Одновременно, таким же острым является вопрос о владельце источника повышенной опасности. Текущая модель определения владельца настолько запутана, что даже титул не определяет того, кто же владелец в действительности, но все же титул имеет значение. Разъяснения Верховного суда скорее запутывают суды, чем дают определенность. При этом есть альтернативная модель, опирающаяся на критерий контроля источника. Но можно ли применять этот критерий ко всем источникам повышенной опасности? Представляется, что немаловажную роль в определении владельца имеют также экономические критерии (например, для развития каршеринга). Все указанные факторы нуждаются в упорядочении и разъяснении алгоритма для определения того, кто же является владельцем источника повышенной опасности.