Ключевым признаком простого товарищества выступает общецелевой характер. При этом необходимо разделять характерную для данного договора правовую цель участников объединения, содействовать достижению которой они обязались по договору, и личные мотивы товарищей, которые определяют их интерес в достижении соответствующей цели. Расхождение таких мотивов от товарища к товарищу никак не рушит идею общности цели, поскольку мотив участия партнера в товариществе не является частью общей цели, но формирует соответствующий личный интерес товарища.

Нормы российского ГК о простом товариществе воспринимаются судами как императивные. Однако это ошибка, и большинство норм следует рассматривать как диспозитивные.
De lege ferenda следует признать диспозитивной даже норму о полном устранении одного из товарищей от несения расходов, вызванных общим делом (societas leonina или львиное товарищество), а также допустить передачу прибыли от ведения общего дела только одному из товарищей. Отечественное законодательство смешивает понятие общей цели участников и личных мотивов каждого из товарищей, ставя вровень понятия «извлечение прибыли» и «иная не противоречащая закону цель» (п. 1 ст. 1041 ГК РФ). Между тем, извлечение прибыли – это один из множества возможных личных мотивов товарищей, наравне с которым могут быть совершенно некоммерческие побуждения в участии. Поэтому в перспективе допустимо, чтобы некоторые товарищи не участвовали в разделе прибыли товарищества. Понимая данный постулат, судебная практика не должна жёстко проводить в жизнь санкцию в виде ничтожности условий о полном устранении какого-либо из товарищей от участия в прибыли или расходах, если на то была выражена осознанная воля данного товарища в обстоятельствах, не предполагавших никакого давления на него.
В отдельных случаях серьезного или недобровольного дисбаланса в правах участников, действительность договора о создании такого неравноценного союза может быть оспорена по правилам о кабальных сделках, а также по основанию нарушения принципа равного положения товарищей.

Общецелевой характер договора простого товарищества препятствует применению в отношениях между участниками правил о синаллагматическом договоре (ст.328 ГК).

Договор простого товарищества – фидуциарный договор, соответственно отношения между товарищами носят лично-доверительный характер. Каждый участник товарищества обязан соблюдать фидуциарные обязанности как по отношению к группе товарищей, так и по отношению к каждому из них.

Российской доктрине и правоприменительной практике надлежит воспринять принцип равного положения товарищей.
С точки зрения содержания, приведенный принцип направлен не на формальное выравнивание в правах всех участников, но на исключение объективно необоснованного дисбаланса в положении участников. Значение рассматриваемого принципа, во-первых, заключается в установлении вектора для толкования положений договора между участниками. Здесь принцип равного положения затрагивает обычно такие области отношений как: предоставление взносов, управление и права голоса, а также распределение прибыли и убытков. Во-вторых, идеи этого принципа важны для защиты позиции меньшинства при принятии решений по отдельным вопросам большинством голосов.
Принцип равного положения товарищей выступает дополнительным регулятором баланса прав и обязанностей товарищей – такое его свойство станет предпосылкой для снижения императивности отечественного законодательства, регламентирующего деятельность участников простого товарищества.

Имущество, которым товарищи владеют на праве собственности, может быть внесено в качестве вклада по договору простого товарищества иным, отличным от передачи права собственности способом. В Германии в качестве таковых предусмотрены передача в пользование и передача стоимости имущества. При передаче в пользование товарищество получает право целевого использования вклада, с сохранением собственности за товарищем. Цель передачи товариществу стоимости имущества – сделать экономическую стоимость вклада доступной для него без формальных изменений в правах. При выборе данного способа внесения могут учитываться различные причины, в том числе экономия нотариальных расходов, но прежде всего заинтересованность товарища в сохранении формальной собственности. Во внутренних отношениях объект учитывается как часть активов товарищества. Возврат объекта в случаях прекращения товарищества или выхода участника, предоставившим вклад, не предусмотрен законом, в отличие от случая передачи права пользования.

Пунктом 2 статьи 1042 Гражданского кодекса РФ закреплено общее диспозитивное правило о том, что «вклады товарищей предполагаются равными по стоимости…». В случае же, если участники в отступление от этого положения устанавливают иное соотношение вкладов, то их величина устанавливается путем проведения их денежной оценки по соглашению между ними. Денежная оценка взносов по соглашению участников выступает лишь способом определения стоимости вкладов, в случае самостоятельного урегулирования сторонами этого вопроса. Вопреки преобладающему в отечественной практике подходу, денежная оценка вкладов не является необходимым условием договора, если к отношениям сторон применимо общее правило о равенстве стоимости вкладов.

Бытующее в практике представление о том, что при вступлении в товарищество участники обязательно должны сделать какие-то имущественные вклады, в отсутствие которых договор простого товарищества не вступит в силу (окажется незаключённым), не основано на положениях закона или доктрине права. Вкладом товарища могут быть любые нематериальные активы, в том числе действия товарища, его знания и умения. Таким образом, можно помыслить договор простого товарищества, по которому у товарищей нет имущественных вкладов.
Наличие у товарищества общего имущества не является системообразующим признаком товарищества. Это можно подтвердить, в частности, при помощи следующего логического рассуждения. Из буквального толкования положений пункта 1 статьи 1042 Гражданского кодекса можно сделать вывод, что «профессиональные и иные знания, навыки и умения, а также деловая репутация и деловые связи» противопоставляются понятию имущество, поскольку упомянуты наряду с ним. Соответственно, в действительности можно представить себе ситуацию, когда простое товарищество, по крайней мере на этапе его образования, не обладает общим имуществом, поэтому позиция рассматривающая общность имущества в качестве необходимого условия создания простого товарищества существенно ограничивает сферу применения этого института на практике.

Практический пример – один товарищ желает внести в товарищество право требования, а второй – свои знания и умения по выступлению в суде, а также денежные средства на ведение судебного процесса (уплаты пошлины, затрат на экспертов и проч.). Как с имущественной точки зрения оформить отношения сторон? Обязательно ли для первого товарища передавать право требования в состав общего имущества товарищей или достаточно внутренней договорённостей товарищей на предмет того, как они делят прибыли и риски от ведения общего дела? Не будет ли такой договор обходом правил о запрете гонорара успеха? Может ли выступать стороной такого договора адвокат?

Ведение общих дел в простом товариществе – особое действие по заключению сделки от своего имени и одновременно от имени всех товарищей.

Особенности негласного товарищества: такое товарищество основано на доктринальном разделении так называемого «внутреннего товарищества» и «внешнего товарищества». Последнее отсутствует в случае с негласным товариществом.

В Германии договорное товарищество приобретает черты правоспособного субъекта, формируя общее имущество и вступая в отношения с третьими лицами. Такое решение основано на фундаментальных догматических разработках немецкого права сразу по нескольким проблемам. Во-первых, немецкий правопорядок по вопросу источника правосубъектности выражает приверженность органической теории юридического лица.
Во-вторых, на имущество товарищества распространен режим общей совместной собственности, особенности которого стали непосредственной причиной наделения немецкого товарищества правоспособностью.
На практике это позволило обособить имущество товарищества от личных активов участников, обеспечить продолжение существующих правоотношений товарищества с третьими лицами несмотря на изменение персонального состава, обосновать ответственность нового участника товарищества по долгам, возникшим до его вступления.
Безусловно, повторение немецкого пути признания правоспособности за простым товариществом может оказаться нелегким и трудоемким для отечественного правопорядка, но, как было показано, поможет решить ряд насущных вопросов, в том числе и проблемы, связанные с отношениями представительства, а также обеспечением процессуального статуса товарищества в качестве самостоятельного субъекта.
Основной тенденцией развития российского законодательства применительно к договору простого товарищества должно стать снижение императивности регулирования и расширение договорной свободы сторон при организации совместной деятельности.